войти

E-mail (логин): Пароль:
Забыли пароль?
Регистрация
Войти

Войти через:
зарегистрироваться

Общественная палата Российской Федерации

RSS Eng

Главная страница» Пресс-центр» Новости Палаты» 2020

Вернуться в раздел «Новости Палаты»

20 марта, 2020

RSS

Печать

«Жертвы современных рабовладельцев — это обычные трудяги» — Олег Мельников

Интервью с лидером общественного движения против рабства «Альтернатива»

По данным Международной организации труда, по всему миру в современном рабстве находятся более 40 миллионов человек. Это означает, что на каждую тысячу человек приходится около пяти жертв принудительного труда.

О том, что современное рабство — это вовсе не миф, а жестокая реальность, рассказывает основатель волонтерского движения «Альтернатива» Олег Мельников. Это единственная в России организация, которая спасает людей из неволи и борется с торговцами людьми.

«Альтернатива» существует за счет собственных средств Олега и частных пожертвований. За все время ее существования было освобождено более 1300 человек. Еще две тысячи человек попали домой с помощью «Альтернативы».

Основатель движения рассказал о формах современного рабствах, о пробелах в законодательстве, о людях, входящих в группу риска, и о том, как не попасть на уловки торговцев людьми и не стать их жертвой ни при каких обстоятельствах.

— Как появилась «Альтернатива»? С чего все начиналось?

— Я никогда не планировал этим заниматься. Но однажды (по-моему, это был 2011 год) один мой знакомый попросил помочь своему другу или родственнику, которого насильно держали на кирпичном заводе в Дагестане. Я не сразу ему поверил и подумал, не дурак ли он, почему он не может просто обратиться в полицию?

Но мне стало интересно, и я поехал в Дагестан. Оказалось, что все намного хуже, чем он мне рассказывал: масштабы меня поразили. Там было очень много людей из разных регионов, которых удерживали там месяцами, годами… И мы начали разруливать эту ситуацию. Тогда я думал, что позанимаюсь этим до конца месяца — и все. Я описывал эти истории в социальных сетях, и ко мне стали обращаться люди с просьбой помочь. Тогда решил, что позанимаюсь этим до конца года… Потом до конца следующего года. В итоге я занимаюсь этим уже десятый год, потому что до сих пор не нашел людей, которые будут заниматься этим вместо меня.

— А как можно удерживать здоровых мужчин в рабстве? Их охраняют люди с автоматами?

— С автоматами уже стало экономически нецелесообразно, в них нет необходимости. Когда люди сбегают, кого-то из них ловят, возвращают и избивают. Это вообще очень тяжело психологически: ты находишься один, непонятно где, бежать очень страшно. Конечно, в основном набирают не брутальных и мощных мужиков, а обычных трудяг, доверчивых людей. Есть удивительные люди: им начальник сказал работать — и они работают. Мы спрашиваем у них: «Сколько вы уже тут работаете?» — «Два года». — «А зарплату дают?» — «Пока нет. Начальник сказал, что потом даст». И они ждут, годами. Вот таких людей и ищут — бесконфликтных и готовых на любую работу.

— Как вам удалось спасти этих людей?

— Здесь нам удалось решить вопрос радикально: постепенно мы закрыли все эти кирпичные заводы в Дагестане. Мы доносили руководству «Газпрома», что они воруют у них газ в промышленных масштабах, чтобы обжигать кирпичи. Конечно, компания была заинтересована в том, чтобы прикрыть эти заводы. Эта схема с газом оказалась самой действенной, но была и другая — воздействовать через экологов. Дело в том, что заводы занимали не промышленные, а сельскохозяйственные земли и наносили очень большой вред экологии.

— А если говорить о точечных случаях, как обычно проходит операция по спасению? Как вы вызволяете людей из рабства?

— У нас три способа: первый — тихо забрать человека и уйти, второй — забрать его силой и уйти, третий способ — забрать его с полицией.

Выкупа мы не платим. Нельзя платить выкуп по одной простой причине: это поощряет тот бизнес, против которого мы боремся.

У нас есть друзья, которые нам помогают, — они реально работают в силовых органах. После своего рабочего дня они как волонтеры стараются нам помогать. Их, к сожалению, немного, но они есть. Это один человек из полиции, один — сотрудник ФСБ. Очень хорошие ребята.

Конечно, в идеале мы пытаемся делать так, чтобы на рабовладельцев заводили уголовные дела. Мы работаем с Московским уголовным розыском, благодаря этому в 2018 году было заведено несколько уголовных дел по факту торговли людьми. Но это очень, очень долгий процесс.

В целом у нас есть 126-я статья «Похищение человека», которую доказать практически невозможно. Есть 127-я статья, часть первая — «Торговля людьми» и часть вторая — «Использование рабского труда». И ничего из этого вы не докажете, во второй части нет нормального грамотного комментария по доказательной базе.

Кстати говоря, в Конституции России подневольный труд запрещен прямым текстом, а в законодательстве уголовного наказания за это не предусмотрено.

Доказать что-то очень сложно. Например, чтобы освободить одну девушку из Нигерии через полицию, мы потратили четыре месяца и около 350 тысяч рублей на подготовку доказательной базы.

— Почему же все так затянулось?

— Это была целая операция. Мы вызывали ее, притворившись клиентами, передавали ей микрофон, она должна была подойти к той мадам (сутенер), которая ее держала. Помимо расправы, она угрожала этой девушке магией вуду, которая нашлет проклятье на ее родных и близких. Под видом клиентов, которые уже заказывали эту девушку, мы спросили у ее хозяйки, не хочет ли она ее продать. В результате ее и еще одного мужчину задержали на сделке по продаже (мы сторговались на цену в 35 тысяч долларов, изначально они хотели 40 тысяч) этой девушки в момент передачи денег и документов девушки.

— Получается, что вы закрыли целый притон?

— Да. В нем обнаружилась несовершеннолетняя гражданка Нигерии, которую также принуждали к занятию проституцией, и притон быстро прикрыли.

Это целый неизведанный мир, скрытый от наших глаз. Таких притонов очень много. Когда мы начали их вскрывать, за какой-то период мы освободили 57 граждан Нигерии. В совершенно разных местах. Всех этих девушек привозят не под своими именами, причем имена одни и те же — Прогресс, Виктория, Джой.

— А как они попадают в эти притоны?

— Истории очень похожи. Например, ту девушку, про которую я рассказывал, привезли в Москву, пообещав, что она будет работать швеей. Но в итоге она попала в сексуальное рабство.

— Все эти притоны — щупальца одного и того же спрута? Есть ли общие корни у бизнеса по торговле людьми?

— Это большой бизнес, но он не имеет единого центра. Все они живут отдельно. Но если снова говорить о Нигерии, то там есть Бенин-сити — это город в штате Эдо, который изначально был штатом работорговцев. С работорговлей пыталась бороться Англия во времена колониальной зависимости Нигерии, но у них ничего не получилось. После падения колониального режима в Нигерии 66 лет назад ситуация только усугубилась. Сейчас основная часть девушек со всего Африканского континента, которые попадают в секс рабство, приезжают именно из этого самого густонаселенного штата. Они этим занимаются традиционно и в ужасающих масштабах.

— И все боятся магии вуду?

— Да! Доходит даже до смешного. У нас был один случай: пока наш волонтер не купил бубен и не постучал в него вокруг одной девушки из Ганы, притворившись шаманом и пообещав, что он снял с нее проклятье, она боялась выходить из притона.

— В команде «Альтернативы» всего несколько человек. Как вы справляетесь?

— В 2017-м и вплоть до марта 2019 года я пытался усилить штат. Потратил на это много денег, нанимал людей, чтобы заниматься этой работой более профессионально. И мы действительно стали работать лучше, штат увеличился на 12 человек. Но при этом количество освобожденных людей увеличилось не так сильно — процентов на 35. В феврале 2019 года я сказал всем, что деньги у меня кончились, и все, кто не считает себя оптимистами, могут уходить, потому что я не знаю, выправится эта ситуация или нет и смогу ли я продолжать им платить зарплату.

— Каких людей не хватает в вашей команде?

— У нас очень мало волонтеров. Им сложно у нас работать. Мы не «Лиза Алерт», где волонтеров направляют в лес, в определенные какие-то места искать человека. У нас работа складывается совсем не так, она очень кропотливая. Например, Владимира мы выслеживали очень долго, на это ушло около месяца. Мало кто может и хочет тратить столько времени.

Проблема еще в том, что волонтеры не могут работать постоянно. Часто бывает так, что именно в тот момент, когда они нам нужны, они не могут приехать. А в моменты, когда не нужны, у них горят глаза, им хочется что-то делать, когда этих дел нет.

— Какие виды рабства существуют в современном мире?

— Самое масштабное — это трудовое рабство. На втором месте — сексуальное. Но оно мало нам попадается из-за его латентности. То есть люди скрывают свой статус. Да, в Африке можно признаться, что ты была в сексуальном рабстве, и после этого можно жить дальше. В России же общество относится к этому иначе: если девушка скажет, что ее заставляли заниматься проституцией, она может ставить на себе крест. Поэтому многие утаивают свое положение.

Третий по распространенности, но самый жестокий вид рабства — это нищенская мафия (в основном это бизнес молдавских цыган). В двух первых случаях рабовладельцы и работорговцы не калечат свой «товар», чтобы он приносил им больше дохода. Наоборот, они следят за тем, чтобы человек был работоспособным, они заинтересованы в его здоровье. Что касается нищенской мафии, то чем больше у тебя увечий, тем им лучше, тем больше на тебе можно заработать.

Приведу пример: в 2013 году мы спасли бабушку, которую привезли из Луганской области, пообещав ей сделать операцию на глаза, избавив от проблем со зрением, и устроить на хорошую работу. А по приезде ей зашили веки грязными нитками и поставили на точку. Это было чудовищно... Мы вызволили ее из рук мафии, сделали операцию, вернули домой.

— Правда ли, что эти люди настолько запуганы, что не хотят разговаривать ни с вами, ни с полицией?

— Дело еще в том, что им сложно поверить нам. Они поверили каким-то людям один раз, и их обманули, и они оказались в рабстве. От нас они тоже ожидают какого-то обмана, они боятся, что им станет еще хуже.

А с полицией дело обстоит так: допустим, приходит бабушка в полицейский участок. Ей говорят: пиши заявление. Она напишет его, а что дальше? Куда ей идти? Тем более если она гражданка другой страны, как это обычно и бывает. Полиция должна вызвать дознавателя, но бабушка уже не сможет прийти в другой день, потому что контакта с ней нет. Проживать ей тоже негде. Нет никакого убежища. Она даже в гостиницу или хостел не может пойти, потому что у нее нет документов. А без документов никто ее не поселит, потому что штраф за это — 800 тысяч рублей.

Нина Ивановна — одна из спасенных «Альтернативой» бабушек из Одессы

У меня было помещение, где жили освобожденные из рабства. Это были иностранцы, и у них даже были справки из полиции: они писали заявления, что против них были совершены противоправные действия. Но сотрудники ФМС в Красногорске сказали мне, что это не их проблемы: «Они же живут у тебя без документов».

— Получается, что людям, попавшим в рабство к нищенской мафии, некуда обратиться, кроме вас?

— Такие рабы кажутся самыми свободными (ведь они могут просто взять и уйти с точки), но на самом деле это не так. В основном это бабушки и инвалиды, при этом это граждане других государств, и им совсем непонятен алгоритм действий: куда им идти, что делать, к кому обращаться, чтобы вернуться домой? В посольство? Но в посольстве скажут, что нужно заявление из полиции. Потом скажут, что нужно сделать фотографии и прийти еще раз. Это целый процесс. А где им все это время жить? Для них все это очень сложно. Поэтому нищенская мафия в основном удерживает иностранных граждан, но славянской наружности, потому что им дают больше денег.

— Кто еще находится в группе риска? На кого нацеливаются вербовщики (если их можно так назвать)?

— В нищенской мафии группа риска — это любой инвалид или выпускник детского дома, любая одинокая или просто никому не нужная бабушка. В трудовом рабстве — любой малообразованный в трудовых отношениях гражданин России (а это 80 процентов населения), который едет на заработки в другой город. И не нужно говорить, что рабами становятся какие-то бомжи. Бомжи вообще никому не интересны в трудовом рабстве: они не смогут работать и они прекрасно проживут без документов где угодно. Если их куда-то на юг отвезут (а обычно туда и везут), то вообще хорошо, там теплее и лучше. А жертвами становятся трудяги, которые приезжают на заработки. Им предлагают выпить за удачное трудоустройство, подмешивают туда клофелин и везут автобусами на заводы в другой город или даже регион.

Что касается жертв сексуального рабства, то граждан России среди них я давно уже не встречал. У нас сложилась уникальная для мира ситуация: с одной стороны, в Россию привозят девушек из других государств, а с другой — вывозят российских девушек в другие страны. Это очень странно, такого нет нигде. В группе риска — девушки, которые собираются на заработок куда-то в южную Европу, на северный Кипр, в другие страны. Все они могут стать жертвами торговли людьми. Очень много девушек вывозят из Казахстана в Бахрейн: им говорят, что они будут работать гоу-гоу, или хостес, или кем угодно еще, обещая большую зарплату. Многие скажут, что они сами виноваты. Но они уезжают в поисках лучшей жизни и просто верят в какое-то чудо.

— То есть если девушки слышат какое-то заманчивое предложение, то, скорее всего, они попадут в сексуальное рабство?

— Послушайте, если девушку зовут работать в Турцию и обещают ей зарплату в три тысячи долларов (при этом средняя зарплата в Турции — 300 долларов), то это как-то странно. В целом нужно правильно соотносить желаемое и реальность. Желаемое — это то, что где-то есть высокооплачиваемая работа. Но нужно задаться вопросом: а почему эту вакансию не заняли местные жители?

— То же самое происходит и в трудовом, и в нищенском рабстве: людям просто обещают хорошие деньги?

— В трудовом и нищенском особо-то и не обещают. Им предлагают обычную зарплату. Той бабушке, которой зашили глаза, обещали помочь восстановить зрение, чтобы она могла работать в магазине. Мужикам — жертвам трудового рабства — обещают зарплату тысяч в 40, то есть это те деньги, которые они в принципе могут легко заработать в Москве. То есть они ведутся на обычную зарплату, а девушки — именно на заоблачную.

— Но все-таки многие люди находятся в поисках работы и готовы уехать куда-то на заработки. Как им удостовериться, что их не обманут? Как обезопасить, подстраховать себя?

— В первую очередь всегда храните копию паспорта, где-либо спрятанную. Желательно еще иметь ее на своей электронной почте, от которой вы хорошо помните пароль.

Второе — никогда не ищите работу в общественных местах. На вокзале или еще где-либо. Не бойтесь проверить организацию, в которую вы едете. Не бойтесь спросить о том, что это за организация, где она находится, какой у нее номер телефона. Позвоните по этому номеру — удостоверьтесь, что вас там ждут. Передайте контакты организации своим родственникам. Это минимум.

Не будет лишним заранее договориться с родственниками о какой-то кодовой фразе. Например, какая погода у вас в городе. Какая-то любая неприметная фраза, но которую вы никогда не скажете просто так. Это будет сигналом, что с вами что-то случилось, и они начнут предпринимать какие-то действия.

Очень часто бывает так, что разговаривать дают только по громкой связи. Торговцы людьми заставляют своих жертв звонить родственникам и говорить, что у них все хорошо, чтобы их не искали. В таком случае спасти может только такая кодовая фраза, которая будет сигналом, что с вами случилась какая-то беда.